Иду по улице родимой, но не чувствую тепла,
Семь лет хлебопекарня тут стояла, а вчера сгорела вдруг дотла.
Тогда и хлебом пахло, и аппетит немного вызывался,
А сейчас я чую страх, что там, где я стою, скрывался.
Я чую соль тех горьких слез вдовы, своей знакомой,
И ноздри пробивает вонь руки солдата, вид совсем неновый.
Это война. Что тут скрывать? Зачем скрывать нам что-то?
Ведь грех нам лгать! Ведь бог все знает, он наказал кого-то,
Кого-то, кто посмел напасть на Ленинград старинный,
Кого-то, кто силы нам придал, силы непостыдной.
… Иду по улице родимой и снова чувствую тепло,
Я вспоминаю старые победы и понимаю, что это было так давно.
Давно мой милый уходил на казнь немецкую и обещал вернуться,
Давно ждала я ту победу, чтобы победно улыбнуться.
Да, все так давно, но страх и бред отчетливо припоминаю,
И всех детей, солдат, медсестер и соседей в лицо я знаю.
Смерть – подруга верная моя, она была со мной все время,
И вот, когда я за водой пошла, решила снять она с меня подаренное Богом бремя.
Да, было время, когда солнце было серым, спрятанным за прахом,
Когда наш город был овеян неизбежным крахом.
Но лишь надежда жила, ждала, не умирала,
И с каждым днем она нас верить заставляла.
Вера Домнина, 11 лет
г. Санкт-Петербург
