Весенним днем перед 9 мая
Я старика с медалью увидал,
А он, молитву тихо повторяя,
Ладонь протянутой держал…
Медаль на солнце весело играла,
Перебирая радуги лучи.
Моя подруга весело болтала.
Я сухо оборвал ее: «Молчи!»
Молчи! Весь мир, молчи!
Коль нет на нас креста!
Я сердца стук унять не мог,
Схватив рукой перила у моста…
И в той воде, что, как медаль, сверкала,
Передо мной войны картина встала…
Голодный Питер… — раньше Ленинград…
Живые трупы ходят, мертвые — лежат…
Освенцим, Бухенвальд – концлагеря…
И плачет небо, видя, как, в печах горя,
Взлетает пепла столб…
И детские глаза…
Россия, мать, как ты забыть смогла?
А ты забыла, Родина, забыла…
Коль ты на многое глаза закрыла!
Не надо громких слов!
Парад… Зачем он нам?
Ведь те, кто защищал тебя,
Обузой, тяжким грузом стал!
Я подошел, ладонь героя опустил.
Я сердцем умолял, чтоб он простил.
Нас всех… Вы слышите? – простил…
И тут как гром средь бела дня:
«Малой, не думай, я не пью, еще с войны нельзя!
Я Ване на цветы… вот, черти, дорогие стали!
Он тут, недалеко…
Эх, Ванька, друг…
Уж никогда не встанет!
Служили вместе…
Под Рязанью он погиб,
А похоронен здесь, на родине лежит!»
Как неба лоскутки, глаза,
А в них – безмолвная слеза…
«Да ты, внучок, не виноват,
Пойду я, ждет меня солдат.
Простит, что нынче без цветов…
Простит… Такое ли прощал…», — тихонько ветеран сказал.
А я стоял, как вкопанный, стоял,
Потом догнал…
До кладбища я с ним шагал…
Молчал… Молчал… Молчал!!!
На входе телефон я свой продал…
Отдал букет тому,
Кто воевал,
Тому, кто многое отдал,
Чтоб счастлив был я, не страдал…
Не брал сначала он,
Но я за пазуху ему пихнул.
Он улыбнулся и вздохнул:
«Храни, Господь, тебя!
Никак не ожидал…
Не зря, малец, я, значит, воевал».
Никита Хребтов, 16 лет
г. Архангельск
