Зимой, ступая тихими шагами,
Шла девочка, держа в руках дневник,
Ей больно, холодно. Плечики дрожали.
Под полушубок мороз давно проник.
А в Ленинграде год был сорок первый.
Никто не знал, что грянет вдруг война.
Она пришла в июне черным пеплом,
Ушла весной, забрав души солдат.
Пришла внезапно, только утро стало,
Лишь только небо начало светать!
Слез скорби было пролито немало,
Несчастных женщин — матерей солдат.
И вдруг судьбою получилось так,
Что опаленный вражеской стрельбою
Попал в осаду город Ленинград,
Но позже ставший городом-героем.
В тылу врага зима тянулась долго,
Казалось, будто бы воззрилась тишина…
Бомбили всех. Пусть даже и ребенка,
Ведь это — боль под вражеским «война».
Но Таня шла все так же тихо-тихо,
Переступая через рыхлый грязный снег.
Зима пропахла алой кровью, дымом
И принесла с собою муки. Горечь. Смерть.
Она узнала, что есть «сном забыться»,
Узнала боль, идущую из мглы:
Сердец печаль, которой не закрыться,
И крик души, разорванной в пыли.
Таня, заведя «трагический» дневник,
Писала лишь «визиты смерти» в дом.
По сути, каждый на ее бы месте сник,
Забывшись в бреде чуть полуживом.
Сестра Евгения забылась в декабре,
А бабушку унес с собою январь;
Брат не увидел новый свой рассвет,
И дяди ушли, забрав с собой февраль.
И маму смерть встречала на одре
Оставив Таню жить одной, во мраке.
«- Савичевы умерли. Умерли все.
Осталась одна лишь только Таня»…
Но девочка с израненной душою
Не выдержала тяжесть всей войны.
Встречая смерть первого июля,
Не знала Таня следующей весны.
Не знала о том, что война уйдет,
Что ветер унесет весь черный пепел…
Что в сорок пятом Победа придет!
Что ощутит народ весь этот трепет…
И пусть не слышали люди молитв,
И пусть горел в их сердцах огонь!
Но Таня видела множество битв,
И как проливалась алая кровь.
И люди помнят страшную блокаду,
Ту маленькую девочку в снегу.
И часть истории Ленинграда
Написана про Таню Савичеву.
Карина Абылхатаева, 16 лет
Астраханская область, с. Тузуклей
