Я молод был, отца любил,
И мать любил свою.
Пришла война, и вот уж я
Под ритм иду в строю.
Хотел я петь и танцевать,
Ведь молодость в крови,
И немца пулей убивать.
Мне говорят: «Молчи!».
Мне говорят: «Эй, паренек,
У нас особый строй.
Мы в ритм тут спим и в ритм бежим
С врагом на смертный бой.
Иди спокойно, петь кончай.
Коль говорят «подъем»,
Плащ одевай, рассвет встречай.
Мы дальше все идем.
Здесь всюду ритм, здесь всюду марш,
Идет за строем строй.
Здесь все твердят, тут говорят:
«Храни мотив такой!».
Здесь дисциплина: высший сорт,
Разгуливать запрет.
Одно тут расписание рот:
Подъем, вперед, обед.
Шаг раз одной. Шаг два другой,
Холеный марш гремит.
Все четко, в голове застой.
Там барабан стучит.
Нам говорят: «Коль сохранишь
Ты дисциплины строй,
Тогда врага лишь победишь,
И будешь ты герой!».
Война и грот, и хлеб в обед,
Сидит солдат, притих,
Но я не сплю, я повторю
Надежный свой мотив.
Такой мотив я сохраню
и сберегу во тьме.
Так только Родину храню.
Чего желать тебе?
Война закончена, рывок
Последний, для страны.
Мне говорят: «Да ты, сынок,
Героем стал войны».
Я много на войне видал.
Доволен я собой.
Теперь я с поезда схожу
И вот иду домой.
Теперь я ритму подчинен
Заточен мой уж шаг
Вот раз одной, вот два другой.
Все для меня вот так.
Иду я так, живу я так,
Весь в ритме этой я,
А кто мне говорит: «Очнись!»,
Так тот не знал меня.
Александра Каминская, 15 лет
г. Владивосток
