Догорает огонь в старой печке,
За окном распустился рассвет.
Тихой тенью одна, на крылечке
Мать читает от сына привет.
«Мам, не знаю, смогу ли вернуться….
Всё смешалось, и солнца не отыскать!
Гарью небо покрылось, и все мы на грани безумства.
Но я не боюсь, ведь дважды не умирать.
Передо мной труха, пепелище,
Орудия в огне, лишь дымом я дышу.
Нас мало – а фашистов тысячи.
Не знаю, мам, жив буду, напишу!»
Прошли года, и зацвела сирень.
Все почты нет, надежда угасает.
Ему же 18 будет через день,
Но ведь никто об этом не узнает.
Так много слов и песен был спето
О мужестве героев, стойкости их бравой.
А я всего лишь написала это —
О мальчике, погибшем под Варшавой.
Мария Клементьева, 16 лет
г. Саратов
Памяти брата моей бабушки — Бузлякова Ивана, погибшего в 1943 под Варшавой. Ивану так и не исполнилось 18 лет — уходя на фронт, он прибавил себе возраст. Последнее его письмо начиналось со слов «Горит земля, горит небо…».
