Реальная история во время ВОВ (рассказал прадед)
Исповедь — признание в своем грехе,
Камень снять с души, дальше налегке…
Рассказать, покаяться перед Богом,
Когда в «Царство мертвых» — за порогом.
Кто прочтет, прошу — не осуждайте:
Жить иначе я не мог, — так и знайте.
Не давала мне покоя та картина…
И попал я в мертвых памяти паутину.
Ой, ты поле-полюшко…
Ох, ты горе-горюшко…
На душе погано,
Лезут мысли рьяно…
Позабыть картину:
Взорванную мину…
Да войну зловещую,
«Шкуру» не овечию…
Казачок-мальчонка,
Бела рубашонка,
Пять годочков было…
Память сохранила,
Как в былую пору,
Под кровать, как в нору,
Спрятался в испуге…
Видя близких муки.
Сил мне не хватило,
Годков мало было.
Зато память вечная:
Жизнь вся искалечена.
Было в сорок третьем
(человек, жаль, смертен):
Ворвались фашисты,
Помыслы не чисты.
Под прицел батяню,
Сходу тетю Аню…
Дедушку Демьяна,
Словно как барана….
Мамочке «брюхатой»
Немцы те проклятые
Сыпали угрозы,
Не меняя позы,
Что сожгут детишек,
Как простой излишек.
Нас-то восемь было,
Дружно все мы жили
До войны проклятой,
До кровавой даты.
Мама нас прижала,
Ласково сказала:
«Вы — мои дитятки,
Милые ребятки,
Закрывайте глазки…
Расскажу вам сказки».
Страшно, жутко стало…
Мама понимала:
Смерть нам неизбежна —
Стала белоснежна.
Фриц отбросил мамку,
Бросив вслед ей: «Самку
Будем истреблять!.. »
Русских убивать!
Я узнал во фрице
Жителя Станицы:
Казака бывалого,
Знатного, поджарого…
Был в другой одежке,
Шел он по дорожке…
А теперь пред нами,
Приставал он к маме.
Фриц другой, помладше,
Словно ангел падший,
Маму повалил на стол,
И… воткнул ей в брюхо кол.
Взял мою сестренку
Младшую — Аленку….
Положил на чрево…
… Она заревела…
Взял кинжал со злостью,
Как собака с костью,
Да проткнул малышку!..
Милую Иришку…
Дальше… чередуя…
В ус казачий дуя.
Отвернулся только чуть,
Под кровать успел нырнуть.
Если б посчитал всех нас,
Случай этот бы не спас.
Долго ли сидел иль нет?..
Видел только пистолет,
Ножки стула, рев детей,
Речь не казакОв — «зверей!»
Сколько там я просидел…
В пять годочков поседел.
Вылез… онемел от страха,
Вся разорвана рубаха:
Рвал я в клочья — от беды…
Кровь, разруха и следы,
Стол, как бархат – алый…
Понял я, хоть малый,
Что в живых остался,
И с семьей расстался.
Благо, что сосед к себе
Приютил, хоть сам в беде:
Обогрел, так с ним и жил…
После и похоронил.
— — — — —
Время лечит… нет, не лечит,
Коли жизнь нас так калечит.
Исповедь моя лишь в том…
Встретил фрица я потом.
В нем узнал «казачью душу»,
Поначалу думал – струшу:
Все во мне так задрожало…
Шашкой срезал его «жало».
Я убил… Жалею?.. Нет!!!
Что простыл от фрица след.
Жалко тех, кто пострадал,
Я б за них и жизнь отдал.
Рассказ — как «камень с плеч»,
Ноет тело — жжет картечь…
Сказал Казак: «Не поминайте лихо!»
Ушел из жизни гордо…тихо…
Ксения Иванычева, 13 лет
Московская область, г. Жуковский
