Екатерина Сандакова, «Под рев и свист…»

Под рев и свист
железа,
расплавленного с верой
жертв другой войны,
они живут другие жизни —
не свои.
И словно сон,
кошмар,
не виданный дотоле,
тот громогласный страх
вытачивал ходы
для смелости,
отваги,
дикости в борьбе.
А эти битвы,
похороненные в прахе,
пропитанном слезами,
кровью
и металлом
мгновенно проживающих
и умирающих
гранат и пуль,
восстали,
выжили сквозь лета,
чтобы убить горячие
и дикие,
такие настоящие
сердца.
Но души,
словно выточенные из гранита,
держали тело
и даже обескровленные,
обездвиженные,
превозмогая человеческую обреченность,
спасали
может быть
десятки тысяч
новых душ.
В вечернем сумраке
трясущейся израненной рукой
солдат —
мальчишка —
лишившийся
сто двадцать дней назад
возможности мечтать,
коснется вдруг плеча товарища,
прошепчет:
«Не пройдут…».
И каждый верил
до последнего сужения зрачков,
пока последняя конвульсия
не тронет мышц,
что смерти оправданье есть,
что кто-то там,
спустя хоть сотни лет,
в утраченном —
для них, вояк —
покое будет жить,
что мир изменится,
но будет чище
может быть.

Екатерина Сандакова, 17 лет
г. Армавир